На чем мы остановились?

Мне иногда думается, что с любовью кто-то когда-то где-то что-то явно напутал.

К примеру, сидел на берегу реки некий Демиург, лепил из глины человечков, приговаривая:

- Это тебе ножки, чтобы ты мог быстро бегать.

Или, может, так:

- Это тебе ручки, чтобы ты мог работать и защищаться.

Ну и так далее.

И вот вылепил Демиург человечка со всем необходимым и уже было собирался вдохнуть в него жизнь, как вдруг подумал о том, что чего-то этому глиняному человечку явно не хватает.

- Может крылья приделать? Или жабры? Или, может, еще парочку рук?

Думал этот Демиург, думал, но никак не мог понять, чего же именно не хватает человеческой фигурке. И решил:

- А, сойдет и так.

Также вполне вероятно, что Демиург просто торопился, так как подходило время обеденного перерыва или ему не терпелось посмотреть на созданное им творение в действии.

Так что Демиург, решил, что на первый раз сойдет и так, вдохнул в глиняную фигурку жизнь и – бац! – глиняный человечек ожил. Забегал ножками и заработал ручками.

- Клево! – воскликнул довольный Демиург и отправился обедать.

- Эгей! – окликнул Демиурга человек, - а мне что делать?

- Займись чем-нибудь, - сказал Демиург.

В это время он уже ни о чем, кроме еды не мог думать.

- А чем? – спросил человек.

Тогда Демиург, который уже начал злиться на неразумное творение собственных рук, дохнул на другого глиняного человечка (их Демиург налепил множество) и тот тоже ожил.

- Ну вот, - сказал Демиург, - теперь вас двое и вам не будет скучно.

- Эй, подожди! - воскликнули хором оба человечка, - а что мы должны делать?

- Жить, - раздраженно бросил Демиург, - и радоваться. Вон солнышко желтое, небо синее, трава зеленая. Прекраснейший мир я сотворил для вас - что хотите в нем, то и делайте.

Человечки осмотрели мир – действительно хорош.

И спрашивают:

- Это ты правда для нас создал?

Демиург согласно кивнул.

- И мы можем теперь делать здесь все, что захотим?

Демиург снова кивнул.

- Вау! – восхитились человечки, - Круто! А что нам делать-то?

Тут, наконец, до звереющего от голода Демиурга доходит, что именно он сотворил, и что теперь эти глупые глиняные болванки не отстанут от него.

Он было хотел их убить сгоряча, но в последний момент передумал.

Ему стало жалко этих несчастных глиняных человечков (и собственного труда), да и одна дельная мысль пришла ему в голову.

Чтобы отвлечь от себя внимание, Демиург сделал так, чтобы глиняные человечки больше интересовались друг другом, нежели всем остальным.

- Теперь им всегда будет, чем заняться, - сказал Демиург, посмеиваясь в кулачок, и со спокойным сердцем отправился обедать.

Вот с тех пор люди и интересуются друг другом. Причем зачастую больше, чем окружающим их миром.

Только вот что делать с этим навязанным интересом, человек так и не знает, потому как объяснить это ему никто не в состоянии (Демиург обедает и ведать не ведает, что творится у глиняных человечков), избавить, соответственно тоже, а самому глиняному человечку ужас как хочется заняться другими делами (побегать, к примеру, или поработать), да вот только он никак не может отвлечься от собственного непонятного, но довлеющего над всем остальным интереса к другим глиняным человечкам.

Вот и мечется несчастный человек, не находя себе места, потому как и так ему не эдак, и эдак – не так.

Может, конечно, все было совсем не так, но что-то явно было упущено, или недоделано, или сделано сикось-накось, или просто не успели, не сумели, не понявши, сдуру, по глупости, из вредности, из милосердия, из мести или просто так.

Впрочем, даже это уже неважно – ведь как-никак, а глиняный человечек пообвыкся с таким существованием и оно его, более или менее, устраивает. Привык он – уж такое оно, дитя глины, ко всему привыкает. Может, в конце концов, такое существование даже начнет человеку казаться нормальным.

Но тут неожиданно вернется сытый и жаждущий деятельности Демиуржец, и, хлопнув в ладоши, спросит: