Мои доспехи – чистое страдание, мое оружие - острее боли (рассказ)
Всплываю со дна омута сновидения не из желания жить, а из ненависти к смерти. Впрыскиваю инъекцию яда жизни - как необходимый витамин, как наркотик. Насыщаю тело кофеином и никотином, чтобы ускорить собственную реакцию.
Мои доспехи – чистое страдание, мое оружие - острее боли.
Вонзаюсь в мир, как клинок, ищущий за стенкой ребер мягкое сердце.
Короткими перебежками, прячась от шальных пуль и снайперских визоров, добираюсь до клоаки метро, судорожно изрыгающей полупереваренную людскую массу и заглатывающую новую порцию.
Проникаю внутрь незаметно, как авангард смертельного вируса. Втискиваюсь в кишку электрички, как отрава.
Оглядываюсь в поисках слабых жертв и безопасных укрытий. Обнаруживаю совсем рядом свирепую богиню войны. Ее стан хищно изогнут, как турецкий ятаган, ее груди – боеголовки ракет, нацеленные в меня, ее глаза – лазерные прицелы.
Вынимаю оружие и прицельно бью. Но ее защита легко поглощает удар. Глаза-прицелы упираются в меня, опознают жертву и начинается массированный артиллерийский удар.
Ловко уворачиваюсь и бегу прочь. Мне это удается, но когда мне кажется, что я уже в недосягаемости, злая пуля пробивает мою грудную клетку навылет.
Выплевывая из легких кровь, добираюсь до тайного убежища и накачиваю тело транквилизаторами. А сам при этом улыбаюсь – вот же умелица.
Бинтую раны, выбираюсь из убежища и снова спешу вперед. Я тоже злая пуля, настигающая свою жертву.
Неприятно холодит затылок и я нервно оглядываюсь назад. Прижимаюсь спиной к стене, но не обнаруживаю никакой угрозы.
Видимо, показалось. Такое иногда случается от транквилизаторов.
С усилием отрываюсь от стены и делаю шаг вперед. И тут, наконец, вижу охотницу.
Вырывая жилы, делаю отчаянный бросок в сторону, но - слишком поздно. Раскаленная сталь, словно осиное жало, вонзается в тело, пробивая доспехи.
Ползу, ища укрытие, но впереди разрывается граната и меня отбрасывает назад.
Оглушенный, пытаюсь подняться. Одна рука бездвижна, вторую осторожно тяну за спину.
Она подходит, стройная и тонкая, как лезвие ножа. Ее смех - как стрекот пулемета. Ее глаза-лазеры выжигают мне сердце.
Я уже мертв, но жизнь покидает мое тело с садисткой неспешностью.
Она склоняется надо мной. Моя любовь, моя смерть, моя свирепая богиня войны.
Она целует меня. Долгим отравленным поцелуем.
И вот тогда, в самый последний момент, последним усилием я выбрасываю из-за спины свою руку.
- ...люблю тебя... - шепчу я, и слова на губах моих вздуваются кровавыми пузырями.
Она мгновенно отскакивает, но это уже не имеет значения – бомба-сверло вгрызается в ее доспехи. Она пытается снять тяжелый доспех, но он сидит слишком плотно, он уже врос в ее тело.
Она умоляюще смотрит на меня и я ободряюще ей улыбаюсь.
Она смиряется. Улыбается в ответ.
- ...моя коварная, жестокая любовь...
Еще миг и она исчезает в яркой вспышке, которое выжигает сетчатку моих открытых глаз.
Но мне уже безразлично – смерть наконец отсекает мою бессмертную душу от разбитого измученного тела.
© StERH
Сейчас в альманахе читают:
• О любви не говорят (притча о любви)