Кому из нас лучше? (рассказ)

Море было сегодня под стать моему настроению.

Волны цвета ртути берсерками атаковали черные иззубренные скалы под серым низким небом, и, осыпаясь водяным пеплом, бессильно отступали. Злому рокоту воды вторил не менее злой рокот неба, как будто каждый обвинял другого в случившейся плохой погоде.

Мне тоже хотелось бы броситься на эти неприступные колючие скалы, разбиться о них, опасть вниз и лечь на холодное соленое дно.

Почему так бывает всегда – мы сильнее любим тех, кто больнее может ранить наше сердце?

Я бы мог, к примеру, любить Эльзу, добрую и мягкую, с ее всегда влажными фиалковыми глазами и гибким телом, которое всегда покорно моим рукам.

Но с Эльзой приятно спать, а люблю я всегда таких, как Ганна, тощих и злых, с сухим колючим взглядом. Таких, которые в постели властвуют, а после безапелляционно оправляют на казнь.

Казнить, нельзя помиловать.

Ветер гнал на берег стылые морские воды, но море упорно отступало назад, оставляя берегу дань – обглоданные как кости ветви, и кости, иззубренные, как дерево, соленой водой.

Самое странное, что в постели с Ганной я, как на войне, совершенно не знаю покоя, и покидаю это поле битвы более уставшим, чем когда прихожу в спальню.

А отдыхаю я в теплых и нежных объятиях Эльзы.

Эльза готова ждать меня, согревая постель своим мягким телом, чтобы, явившись, я утонул в ней, как в материнской утробе. Она прощает мне все грехи, всех других женщин, всегда готова лечить мои раны, вылизывая их горячим шершавым языком.

Ганна же за каждый проступок вздергивает меня на дыбе, и лишь только кровь моя и слезы боли способны смыть вину.

Но каждый раз, возрожденный Эльзой, я добровольно иду умирать к Ганне, чтобы вновь меня мертвого несли на щите к Эльзе, которая врачует мои раны только затем, чтобы их вновь вскрыла Ганна.

Может быть, это вовсе не любовь, а какая-то непонятная игра, в которой я являюсь лишь переходящим знаменем, которое само по себе не имеет ценности – лишь тот, кто несет это знамя, видит смысл в его обладании?

Или же любовь – это и есть круговорот огненного феникса – из мертвого пепла в живое пламя, из мук пламени вновь в покой пепла?

Каждую проведенную вместе ночь Ганна требует, чтобы я навсегда оставил Эльзу, и каждый раз я клянусь, что более не пересеку порога спальни Эльзы. Но каждое утро спешу забыться сном в ласковых объятиях Эльзы.

Казнить нельзя, помиловать.

Мокрый ветер треплет мои волосы, забирается за пазуху, неприятно касаясь своими холодными пальцами. Море под моими ногами морщится недовольными складками.

Небо ненавидит воду, швыряя ее на острые скалы, а вода мстит ей белесой пылью, что занавешивает небо, как саван.

Если б не было Эльзы, я бы не смог жить с Ганной. А с Ганной я не могу жить без Эльзы.

Нужен ли я Эльзе живой и невредимый? И за какие грехи меня будет мучить Ганна, если не станет Эльзы?

Может, не мы выбираем путь любви, а любовь выбирает нам пути и спутников?

Как и почему оказались мы на этом пути? И был бы этот путь, если б не было хотя бы одного из нас?

Небо отражается в сером море. Море отражается в сером небе. Они бы уже давно перемешались, если б не эта избитая морем и высушенная небом черная одинокая скала.

Кому из них легче?

Кому из нас лучше?

© Роман Каменёв 

Сейчас в альманахе читают:

• Настоящая любовь (притча о любви)

• Плачь, плачущая, плачь… (рассказ)

• Вера и Верба (рассказ)