Обратив его... (рассказ)

Франц с усилием выкарабкался из объятий левиафана-сна и за него тут же взялся цербер депрессии. Голодный пес терзал внутренности Франца, норовя ухватить кусок побольнее, но измученный организм посылал в мозг Франца лишь вялые импульсы, на которые Франц привычно не обращал внимания.

Шатаясь от усталости после тяжелой ночной битвы с полчищами ночных кошмаров, Франц побрел в ванную, где долго наблюдал, как из мутной тьмы зазеркалья на него пялится безвольный зомби.

Даже не умывшись и забыв справить нужду, Франц пошел на кухню и поставил на плиту чайник. Мысли его роились противным гнусом, налипали на сознание и черви предательских сомнений изъязвили и без того еле живую волю.

Еще один уроборос дня, давясь, поглощал собственный хвост.

После горького кофе Францу немного полегчало, и он нашел в себе силы освободить мочевой пузырь и даже умыться.

Однако тут же с мерзкими противными воплями налетели василиски страха. Франц торопливо оделся и выскочил на улицу. В ступни ему вонзались скорпионьи жала и он бегом направился к остановке автобуса.

Заскочив в полный людской массой автобус, Франц позволил себе чуть расслабиться. Но черное покрывало бессмыслицы упало на него сверху, налипло ему на лицо, мешая видеть и дышать. Задыхаясь, Франц стал выпутываться из вороха неживой пластиковой материи, как вдруг почувствовал на руке чье-то теплое прикосновение. Франц выпростался из болотного теста равнодушия и увидел напряженную бледную руку с тонкими пальцами и просвечивающими сквозь почти прозрачную кожу голубыми жилками вен.

Подняв взгляд, Франц увидел лицо, мерцающее изнутри, как луна в ночном небе. Синие колодцы глаз с мольбой смотрели прямо сквозь Франца, а синяя птица губ искривилась в безмолвном крике.

Франц почувствовал, как сладкая медовая патока пролилась на его больные внутренности. В руках вдруг откуда-то взялась гераклова сила, в плечах – зевесова мощь, и Франц одним уверенным движением освободил вокруг себя пространство, куда тут же, как в спасительную бухту, нырнула девчушка, только теперь заметив, что ее рука лежит прямо поверх руки Франца.

Девушка смущенно отдернула руку, а Франц встал над ней, укрыв своим вниманием, как панцирь небесного купола укрывает беззащитную землю.

Склизкие черви вдруг обратились бабочками, и их нежные крылышки щекотно касались изнутри оживших легких, куда грудная клетка стала спешно накачивать воздух, собирая в нем жалкие крохи кислорода. Организм, вмиг опьянев от эфира, наконец перестал бомбардировать сознание Франца бесконечными импульсами боли. Улегся, наконец, спать проклятый цербер.

Франц чувствовал, как желанная вита поднимается из недр земли, сочится сквозь асфальт, сквозь тонкий металл машины, сквозь старые башмаки и проникает во Франца, сосредотачиваясь где-то в нижней части живота. Слезные железы заработали во всю силу и смыли муть с глаз Франца, отчего он неожиданно удивился яркости мира.

Франц изумленно огляделся, пораженный тем, что он был еще способен удивляться, и от этого изумление жизнью, миром и стоящей рядом девушкой возросло во сто крат.

И все это свое удивление, всю полученную энергию жизни, всю яркость мира вложил Франц в свой взгляд, обратив его к той, кто пробудил его к жизни.

Но девушка уже отвернулась, так и не заметив волшебное преображение Франца, и стала протискиваться прочь.

Франц обмяк. Сквозь поры прохудившейся дряблой кожи эфир и вита вылились из него прямо под ноги людской массе. Мертвые бабочки усеяли своими телами пустыню души. Проснулся цербер и новыми силами бросился грызть только что затянувшиеся раны.

Артиллерийский залп боли скрутил Франца в жгут, и ноги превратились в кисель. Безвольными пальцами Франц схватился за поручни и, почувствовав его слабость, со всех сторон сразу же навалились чужеродные тела.

Гефест взял свой молот и с силой вколачивал гвозди прямо в мозг Франца. Гарпии плевали ядом прямо в глаза Францу, отчего он снова ослеп. Под ногами Франца разверзлась бездна хаоса, и он не канул навечно в нее только потому, что изнутри был пуст так же, как и снаружи.

Остекленевшим взглядом Франц обвел пространство вокруг, наблюдая безжизненную серую мглу. Легкие его заполнились едким тошнотворным смрадом умирающей плоти. Протиснувшись сквозь толпу, Франц выбрался из автобуса и равнодушно прошел прямо под стальными боками рычащих автомашин. Слепое гнойное бельмо солнца уставилось на него с мертвенно сизого неба.

Хищный зев квадратного проема проглотил Франца, клацнув дверьми-зубами. На какой-то миг Франц вдруг будто бы вспомнил нечто важное, что еще таилось где-то в самом низу исходящего болезненными судорогами живота, но это неизвестное растворилось как дым мокрого прелого табака от только что выкуренной сигареты.

Франц презрительно усмехнулся собственному жуткому отражению в грязном, обсиженном мухами стекле, и слюнные железы с завидной готовностью стали производить боезапас тягучей ядовитой слюны.

© StERH 

Сейчас в альманахе читают:

• Математическое эссе о любви

• Спасти принцессу (рассказ)

• Кое-что из странного апреля